Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849 - Страница 32

Меж светлым домиком и темным садом.

XXXVIII

Всё так очаровательно: молчанье
Кругом, как будто чутко над землей
Поникла ночь и слушает… Мерцанье
Далекой, робкой звездочки… покой
Немеющего воздуха… Желанье
В сердцах их, полных горестью, тоской,
Любовью, загоралось самовластно…
А вот луна блеснула сладострастно…

XXXIX

И, словно пробужденные стыдливым,
Медлительным и вкрадчивым лучом,
Заговорили говором сонливым
Верхушки лип, облитые дождем.
Внезапно по дорожкам молчаливым,
В кустах и на песку перед крыльцом
Взыграли тени слабые… Волненье
Скрывая, смотрят оба в отдаленье.

XL

О ночь! о мрак! о тайное свиданье!
Ступаешь робко, трепетной ногой…
Из-за стены лукавое призванье,
Как легкий звон, несется за тобой…
Неровное, горячее дыханье
В тени пахучей, дремлющей, сырой,
Тебе в лицо повеет торопливо…
Но вдаль они глядели молчаливо.

XLI

Сердца рвались… но ни глаза, ни руки
Встречаться не дерзали… При луне,
Испуганные близостью разлуки,
Они сидят в унылой тишине.
Лишь изредка порывистые муки
Их потрясали смутно, как во сне…
«Так завтра? Точно?» — «Завтра». Понемножку
Дуняша встала, подошла к окошку,

XLII

Глядит: перед огромным самоваром
Супруг уселся; медленно к губам
Подносит чашку, благовонным паром
Облитую, пыхтит, кряхтит — а сам
Поглядывает исподлобья. «Даром
Простудишься, Дуняша… Полно вам
Ребячиться», — сказал он равнодушно…
Дуняша засмеялась и послушно

XLIII

Вошла да села молча. «На прощанье,
Андрей Ильич, откушайте чайку.
Позвольте небольшое замечанье…
(Андрей меж тем прижался к уголку.)
Ваш родственник оставил завещанье?»
«Оставил». — «Он… в каком служил полку?»
«В Измайловском». — «Я думал, в Кирасирском.
И жизнь окончил в чине бригадирском?»

XLIV

«Да, кажется…» — «Скажите! Впрочем, что же
Вам горевать? Покойник был и глух,
И стар, и слеп… Там лучше для него же.
Хотите чашечку?» — «Я больше двух
Не пью». — «Да; как подумаешь, мой боже,
Что́ наша жизнь? Пух, совершенный пух;
Дрянь, просто дрянь… Что делать? Участь наша…
Эх!.. Спой нам лучше песенку, Дуняша.

XLV

Ну не ломайся… ведь я знаю, рада
Ты петь с утра до вечера». Сперва
Ей овладела страшная досада…
Но вдруг пришли на память ей слова
Старинные… Не поднимая взгляда,
Аккорд она взяла… и голова
Ее склонилась, как осенний колос…
И зазвучал печально-страстный голос:

«Отрава горькая слезы
Последней жжет мои ресницы…
Так после бешеной грозы
Трепещут робкие зарницы.

Тяжелым, безотрадным сном
Заснула страсть… утихли битвы…
Но в сердце сдавленном моем
Покоя нет — и нет молитвы.

А ты, кому в разлучный миг
Я молча сжать не смею руки,
К кому прощальных слов моих
Стремятся трепетные звуки…

Молю тебя — в душе твоей
Не сохраняй воспоминанья,
Не замечай слезы моей
И позабудь мои страданья!»

XLVI

Она с трудом проговорила строки
Последние… потупилась… У ней
Внезапно ярко запылали щеки…
Ей стало страшно смелости своей…
К Андрею наклонился муж: «Уроки
Она, сударь, у всех учителей
В Москве брала… Ну, Дунюшка, другую…
Веселенькую, знаешь, удалую!»

XLVII

Она сидит, задумчиво впадая
В упорную, немую тишину.
Часы пробили медленно. Зевая,
Фаддей глядит умильно на жену…
«Что ж? Пой же… Нет? Как хочешь… — и, вставая, —
Пора, — прибавил он, — меня ко сну
Немного клонит. Поздно. Ну, прощайте,
Андрей Ильич… и нас не забывайте».

XLVIII

Кому не жаль действительных борений
Души нехитрой, любящей, прямой?
Дуняша не была в числе творений,
Теперь нередких на Руси святой —
Охотниц до «вопросов» и до прений,
Холодных сердцем, пылких головой,
Натянутых, болезненно болтливых
И сверхъестественно самолюбивых…

XLIX

О нет! она страдала. Расставанье
Настало. Тяжело в последний раз
Смотреть в лицо любимое! Прощанье
В передней да заботливый наказ
Себя беречь — обычное желанье, —
Всё сказано, всему конец… Из глаз
Дуняши слезы хлынули… но тупо
Взглянул Андрей — и вышел как-то глупо.

L

А на заре, при вопле двух старушек
Соседок, тронулся рыдван. Андрей
В нем восседал среди шести подушек.
Ну, с богом! Вот застава! Перед ней
Ряды полуразрушенных избушек;
За ней дорога. Кучер лошадей
Постегивал и горевал, что грязно,
И напевал задумчиво-несвязно…

LI

Три года протекло… три длинных года.
Андрей нигде не свил себе гнезда.
Он видел много разного народа
И посетил чужие города…