Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849 - Страница 7

День весенний, пленительный день!
Так приветно журчали ручьи,
А в лесу, в полусветлую тень
Так светло западали лучи!

Как роскошно струилась река!
Как легко трепетали листы!
Как блаженно неслись облака!
Как светло улыбалася ты!

Как я всё, всё другое забыл!
Как я был и задумчив и тих!
Как таинственно тронут я был!
Как я слез не стыдился моих! —

А теперь этот день нам смешон,
И порывы любовной тоски
Нам смешны, как несбывшийся сон,
Как пустые, плохие стишки.

III (В дороге)

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

«В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный…»

В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный,
От милого лица волос густые волны
Заботливой рукой
Я отводил — и ты, мой друг, с улыбкой томной
К окошку прислонясь, глядела в сад огромный,
И темный и немой…

В окно раскрытое спокойными струями
Вливался свежий мрак и замирал над нами,
И песни соловья
Гремели жалобно в тени густой, душистой,
И ветер лепетал над речкой серебристой…
Покоились поля.

Ночному холоду предав и грудь и руки,
Ты долго слушала рыдающие звуки —
И ты сказала мне,
К таинственным звездам поднявши взор унылый:
«Не быть нам никогда с тобой, о друг мой милый,
Блаженными вполне!»

Я отвечать хотел, но, странно замирая,
Погасла речь моя… томительно-немая
Настала тишина…
В больших твоих глазах слеза затрепетала —
А голову твою печально лобызала
Холодная луна.

«Когда с тобой расстался я…»

Когда с тобой расстался я —
Я не хочу таить,
Что я тогда любил тебя,
Как только мог любить.

Но нашей встрече я не рад.
Упорно я молчу —
И твой глубокий, грустный взгляд
Понять я не хочу.

И всё толкуешь ты со мной
О милой стороне.
Но то блаженство, боже мой,
Теперь как чуждо мне!

Поверь: с тех пор я много жил,
И много перенес…
И много радостей забыл,
И много глупых слез.

Человек, каких много

Он вырос в доме старой тетки
Без всяких бед,
Боялся смерти да чахотки
В пятнадцать лет.

В семнадцать был он малым плотным —
И по часам
Стал предаваться безотчетным
«Мечтам и снам».

Он слезы лил; добросердечно
Бранил толпу —
И проклинал бесчеловечно
Свою судьбу.

Потом, с душой своей прекрасной
Не совладев,
Он стал любить любовью страстной
Всех бледных дев.

Являлся горестным страдальцем,
Писал стишки…
И не дерзал коснуться пальцем
Ее руки.

Потом, любовь сменив на дружбу,
Он вдруг умолк…
И, присмирев, вступил на службу
В пехотный полк.

Потом женился на соседке,
Надел халат
И уподобился наседке —
Развел цыплят.

И долго жил темно и скупо —
Слыл добряком…
.
.

«Когда давно забытое названье…»

Когда давно забытое названье
Расшевелит во мне, внезапно, вновь,
Уже давно затихшее страданье,
Давным-давно погибшую любовь, —

Мне стыдно, что так медленно живу я,
Что этот хлам хранит душа моя,
Что ни слезы, ни даже поцелуя —
Что ничего не забываю я.

Мне стыдно, да; а там мне грустно станет,
И неужель подумать я могу,
Что жизнь меня теперь уж не обманет,
Что до конца я сердце сберегу?

Что вправе я отринуть горделиво
Все прежние, все детские мечты,
Всё, что́ в душе цветет так боязливо,
Как первые, весенние цветы?

И грустно мне, что то воспоминанье
Я был готов презреть и осмеять…
Я повторю знакомое названье —
В былое весь я погружен опять.

Конец жизни

Ночью зимней — в темный лес
(Повесть времени бывалого)
Въехал старый человек.
Он без малого
Прожил век.

Под повозкой снег скрипит.
Сосны медленно качаются.
Шагом лошади везут
И шатаются:
Нужен кнут.

Сорок лет в селе своем
Не был он, везде всё маялся —
.
И раскаялся…
Знать, пора!

Пожил; полно, наконец…
Что́? Отрадно жизнь кончается?
Он в свою нору теперь
Забивается,
Словно зверь.

И домой не на житье
Он приедет — гость непрошенный…
И исчезнет старый плут,
Словно камень, ночью брошенный