Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849 - Страница 122

122

Идейное значение этого места поэмы весьма велико. Преклоняясь перед памятью людей, превыше всех личных интересов ставивших служение общественному долгу, перед красотой и цельностью героических натур прошлого, сохранив романтический пафос повествования, самый лексикон гражданской лирики 20-30-х годов и образную символику революционного романтизма («унылая тьма», «великая тишина», «утренняя заря», «живительная гроза» в применении к общественной жизни), Тургенев в то же время заговорил об исторической ограниченности вольнолюбивых идеалов предшествующих поколений, более широко поставив вопрос о народе, благосостояние которого является мерилом исторического прогресса.

С новых позиций, с позиции народного осуждения, пересматривался Тургеневым и вопрос о политической пассивности современного поколения — дворянской интеллигенции 40-х годов. В идейно связанном с поэмой «Разговор» и посвященном В. Г. Белинскому стихотворении «Толпа», где также идет речь о болезненной рефлексии и безвольных, бездеятельных страданиях лирического героя, в котором типизированы черты других — близких писателю современников, суд над этими современниками вершит народ или, по традиционной терминологии, толпа, которую автор называет «великой», «сильной», растущей «как море в час грозы» («Страданий тех толпа не признает <…> Болезнию считает своенравной. И права ты, толпа!..»).

Наконец, наследуя у Лермонтова романтический пафос борьбы и развивая идею «отрицания», Тургенев говорит не только о разрушительных, но и о созидательных силах отрицания, о борьбе со старым во имя нового, о символическом рассвете, который неизбежно следует за ночною тьмой и грозовыми тучами. В этих настроениях и выразилась близость Тургенева в тот период к революционно-демократическим кругам и в частности к Белинскому.

Проблематика поэмы Тургенева так тесно была связана с «действительной жизнью», по выражению самого писателя, что неоднократно делались попытки связать и самый текст поэмы с конкретными событиями и лицами. В частности, судьба старика отшельника в поэме часто рассматривалась как намек на судьбу декабристов, а в целом всё содержание поэмы понималось как аллегорическая картина декабризма (см. соответствующие гипотезы и утверждения в работах: Сакулин П. Н. На грани двух культур: И. С. Тургенев. М., 1918, с. 37; Бродский Н. И. С. Тургенев. М., 1950, с. 46; Островский А. Тургенев — поэт. — В кн.: Т, Стих, 1950, с. 29–31, и др.).

М. О. Габель, оспаривая мысль о том, что Тургенев точно воспроизводил в своей поэме революционную действительность 20-х годов, в то же время ссылается на запись в дневнике Герцена, от 7(19) марта 1844 г. о смерти на поселении одною из главных членов Южного общества, Юшневского, и его друга Вадковского. По мнению исследовательницы, фигура старика в поэме связана с мыслями Тургенева об этих декабристах (Габель М. О. Указ. статья, с. 50). Однако текст поэмы не дает оснований для такого конкретного толкования образа старика. Упоминание о «великих, истинных победах» едва ли может по смыслу относиться прямо к движению декабристов. Скорее всего, характеристику героического поколения прошлого надо понимать расширительно как относящуюся не только к декабристам, но — в большей мере — к героям Отечественной войны 1812 года.

В поэме, кроме реминисценций из «Мцыри» Лермонтова (ст. 71–72), отмечались реминисценции из «Полтавы» Пушкина (ст. 176–177). Об этом см. в кн.: Т, Стихотворения и поэмы, 1970, с. 435.

Андрей

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: Отеч Зап, 1846, т. XLIV, № 1, отд. I, с. 1–32, с подписью «Ив. Тургенев» и датой «1845».

В собрание сочинений впервые включено в издании. Т, ПСС, 1898 («Нива»), т. IX, с. 194–233.

Автограф неизвестен. Сохранилась недатированная копия — ИРЛИ, ф. 93, оп. 2, № 258. В первом издании «Стихотворений И. С. Тургенева», вышедшем в 1885 г., имеется следующее примечание: «Поэма эта в рукописи была названа „Любовь“, потом это заглавие зачеркнуто и сверху написано „Андрей“» (с. 228). У редактора второго издания «Стихотворений И. С. Тургенева» (1891) С. Н. Кривенко имелся, очевидно, черновой (неполный) автограф поэмы. Сличение разночтений между этим автографом и текстом публикации поэмы в первом издании «Стихотворений И. С. Тургенева», на которые указывает в своем предисловии С. Н. Кривенко (с. II–III), с текстом первой публикации «Андрея» в «Отечественных записках» свидетельствует, что большинство приведенных разночтений мнимые: это — опечатки и только два из них являются результатом дополнительной авторской правки текста поэмы либо перед сдачей ее в набор, либо в корректуре.

Первоначально было: ст. 164. Сияет весь… За стулья боязливо; ст. 169. Меж тем, пока зашла меж ними речь.

Датируется первой половиной 1845 г. на основании письма Тургенева к Белинскому от 28 марта (9 апреля) 1845 г., в котором Тургенев сообщал, что он завершает работу над поэмой «Недолгая любовь» (первоначальное название «Андрея»).

В статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года» Белинский назвал поэму «Андрей» в числе замечательных произведений, вышедших в этом году (Белинский, т. X, с. 37). Однако годом позже при сопоставлении поэмы с другими произведениями Тургенева Белинский в целом считал ее неудавшейся, несмотря на то, что в ней «много хорошего, потому что много верных очерков русского быта» (там же, с. 345).

Интересные воспоминания о работе Тургенева над этой поэмой оставила В. Колонтаева. Она рассказывает, что Тургенев писал «Андрея» летними вечерами 1845 года в Спасском, «уединившись в свою комнату и читая самому себе вслух написанное, чтобы, так сказать, испытать благозвучность стихов и исправить то, что режет ухо и нарушает гармонию стиха» (ИВ, 1885, т. XXII, № 10, с. 64).

122